Петров-Водкин и Бродский

Опубликовано: 2779 дней назад (17 ноября 2014)
Блог: Музеи
Рубрика: Без рубрики
0
Голосов: 0
Условия конкурса здесь: https://vk.com/thestaterussianmuseum?w=wall-405271_37.. , а строчки выкладываем в комментариях прямо тут.
Грядущие выставки. И мечты | Пешеходная экскурсия «По следам героев романа „Мастер и Маргарита“
Пелагея Черепихо # 17 ноября 2014 в 22:04
Песня
Пришел сон из семи сел.
Пришла лень из семи деревень.
Собирались лечь, да простыла печь.
Окна смотрят на север.
Сторожит у ручья скирда ничья,
и большак развезло, хоть бери весло.
Уронил подсолнух башку на стебель.

То ли дождь идет, то ли дева ждет.
Запрягай коней да поедем к ней.
Невеликий труд бросить камень в пруд.
Подопьем, на шелку постелим.
Отчего молчишь и как сыч глядишь?
Иль зубчат забор, как еловый бор,
за которым стоит терем?

Запрягай коня да вези меня.
Там не терем стоит, а сосновый скит.
И цветет вокруг монастырский луг.
Ни амбаров, ни изб, ни гумен.
Не раздумал пока, запрягай гнедка.
Всем хорош монастырь, да с лица — пустырь
и отец игумен, как есть, безумен.
Ольга Сафрошина # 17 ноября 2014 в 22:04
ЛЮБОВЬ
Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
обрывок фразы, сказанной во сне,
сводя на нет, подобно многоточью,
не приносили утешенья мне.

Ты снилась мне беременной, и вот,
проживши столько лет с тобой в разлуке,
я чувствовал вину свою, и руки,
ощупывая с радостью живот,
на практике нашаривали брюки
и выключатель. И бредя к окну,
я знал, что оставлял тебя одну
там, в темноте, во сне, где терпеливо
ждала ты, и не ставила в вину,
когда я возвращался, перерыва
умышленного. Ибо в темноте —
там длится то, что сорвалось при свете.
Мы там женаты, венчаны, мы те
двуспинные чудовища, и дети
лишь оправданье нашей наготе.
В какую-нибудь будущую ночь
ты вновь придешь усталая, худая,
и я увижу сына или дочь,
еще никак не названных,— тогда я
не дернусь к выключателю и прочь
руки не протяну уже, не вправе
оставить вас в том царствии теней,
безмолвных, перед изгородью дней,
впадающих в зависимость от яви,
с моей недосягаемостью в ней.
Ольга Сафрошина # 18 ноября 2014 в 02:48
Это было плаванье сквозь туман.
Ольга Сафрошина # 18 ноября 2014 в 06:16
Я пробудился весь в поту:
мне голос был - "Не всё коту -
сказал он - масленица. Будет -
он заявил - Великий Пост.
Ужо тебе прищемят хвост".
Такое каждого разбудит.
Наиль Сагиров # 18 ноября 2014 в 08:50
Он спасся от самоубийства
Скверными папиросами.
И начал бродить по сёлам,
По шляхам,
Жёлтым и длинным;
Он писал для костёлов
Иуду и Магдалину.
И это было искусство.

А после, в дорожной пыли
Его
Чумаки сивоусые
Как надо похоронили.
Молитвы над ним не читались,
Так,
Забросали глиной...
Но на земле остались
Иуды и Магдалины!
Ольга Сафрошина # 18 ноября 2014 в 19:00
Тебе, когда мой голос отзвучит
настолько, что ни отклика, ни эха,
а в памяти — улыбку заключит
затянутая воздухом прореха,
и жизнь моя за скобки век, бровей
навеки отодвинется, пространство
зрачку расчистив так, что он, ей-ей,
уже простит (не верность, а упрямство),
— случайный, сонный взгляд на циферблат
напомнит нечто, тикавшее в лад
невесть чему, сбивавшее тебя
с привычных мыслей, с хитрости, с печали,
куда—то торопясь и торопя
настолько, что порой ночами
хотелось вдруг его остановить
и тут же — переполненное кровью,
спешившее, по-твоему, любить,
сравнить — его любовь с твоей любовью.

И выдаст вдруг тогда дрожанье век,
что было не с чем сверить этот бег,—
как твой брегет — а вдруг и он не прочь
спешить? И вот он в полночь брякнет...
Но темнота тебе в окошко звякнет
и подтвердит, что это вправду — ночь.
Елена Корчагина # 19 ноября 2014 в 08:58
Возможно, ты - пейзаж,
и, взявши лупу,
я обнаружу группу
нимф, пляску, пляж.
Светло ли там, как днем?
иль там уныло,
как ночью? и светило
какое в нем
взошло на небосклон?
чьи в нем фигуры?
Скажи, с какой натуры
был сделан он?
Ольга Сафрошина # 19 ноября 2014 в 16:06
Так велико желание всего
живущего преодолеть границы,
распространиться ввысь и в ширину,
что, стоит только выглянуть светилу,
какому ни на есть, и в тот же миг
окрестности становятся добычей
не нас самих, но устремлений наших.
Никита Матюшенков # 20 ноября 2014 в 17:53
Иосиф Бродский

То не Муза воды набирает в рот.

М. Б.

То не Муза воды набирает в рот.
То, должно, крепкий сон молодца берет.
И махнувшая вслед голубым платком
наезжает на грудь паровым катком.

И не встать ни раком, ни так словам,
как назад в осиновый строй дровам.
И глазами по наволочке лицо
растекается, как по сковороде яйцо.

Горячей ли тебе под сукном шести
одеял в том садке, где — Господь прости —
точно рыба — воздух, сырой губой
я хватал то, что было тогда тобой?

Я бы заячьи уши пришил к лицу,
наглотался б в лесах за тебя свинцу,
но и в черном пруду из дурных коряг
я бы всплыл пред тобой, как не смог "Варяг".

Но, видать, не судьба, и года не те.
И уже седина стыдно молвить — где.
Больше длинных жил, чем для них кровей,
да и мысли мертвых кустов кривей.

Навсегда расстаемся с тобой, дружок.
Нарисуй на бумаге простой кружок.
Это буду я: ничего внутри.
Посмотри на него — и потом сотри.
Людмила Измайлова # 21 ноября 2014 в 14:23
Г. П.

Мы снова проживаем у залива,
и проплывают облака над нами,
и современный тарахтит Везувий,
и оседает пыль по переулкам,
и стекла переулков дребезжат.
Когда-нибудь и нас засыпет пепел.

Так я хотел бы в этот бедный час
приехать на окраину в трамвае,
войти в твой дом,
и если через сотни лет
придет отряд раскапывать наш город,
то я хотел бы, чтоб меня нашли
оставшимся навек в твоих объятьях,
засыпанного новою золой.

1962
Вера Иванова # 21 ноября 2014 в 19:11
" Последнее время я
сплю среди бела дня.
Видимо, смерть моя
испытывает меня,
поднося, хоть дышу,
зеркало мне ко рту, —
как я переношу
небытие на свету.
Я неподвижен. Два
бедра холодны, как лёд.
Венозная синева
мрамором отдаёт."
(стихотворение "Натюрморт" )
Екатерина Манапова # 21 ноября 2014 в 20:22
2

Белых склонов тишь да гладь.
Стук в долине молотка.
Склонность гор к подножью дать
может кровли городка.

Горный пик, доступный снам,
фотопленке, свалке туч.
Склонность гор к подножью, к нам,
суть изнанка ихних круч.
3

На ночь снятое плато.
Трепыханье фитиля.
Ты — никто, и я — никто:
дыма мертвая петля.

В туче прячась, бродит Бог,
ноготь месяца грызя.
Как пейзажу с места вбок,
нам с ума сойти нельзя.
5

Мы с тобой — никто, ничто.
Эти горы — наших фраз
эхо, выросшее в сто,
двести, триста тысяч раз.

Снизит речь до хрипоты,
уподобить не впервой
наши ребра и хребты
ихней ломаной кривой.

6

Чем объятие плотней,
тем пространства сзади — гор,
склонов, складок, простыней —
больше, времени в укор.

Но и маятника шаг
вне пространства завести
тоже в силах, как большак,
дальше мяса на кости.

7

Голубой саксонский лес.
Мир зазубрен, ощутив,
что материи в обрез.
Это — местный лейтмотив.

Дальше — только кислород:
в тело вхожая кутья
через ноздри, через рот.
Вкус и цвет — небытия.
8

Чем мы дышим — то мы есть,
что мы топчем — в том нам гнить.
Данный вид суть, в нашу честь,
их отказ соединить.

Это — край земли. Конец
геологии; предел.
Место точно под венец
в воздух вытолкнутых тел.

9

В этом смысле мы — чета,
в вышних слаженный союз.
Ниже — явно ни черта.
Я взглянуть туда боюсь.

Крепче в локоть мне вцепись,
побеждая страстью власть
тяготенья — шанса, ввысь
заглядевшись, вниз упасть.
(В горах, 1984)
Наташа Волкова # 21 ноября 2014 в 23:54
Бабочка

Каждый пред богом наг.
Жалок, наг и убог.
В каждой музыке Бах,
В каждом из нас Бог.
Ибо вечность - богам.
Бренность - удел быков...
Богово станет нам
Сумерками богов.
И надо небом рискнуть,
И, может быть, невпопад.
Ещё нас не раз распнут
И скажут потом: распад.
И мы завоем от ран,
Потом взалкаем даров...
У каждого свой храм.
И каждому свой гроб.
Юродствуй, воруй, молись!
Будь одинок, как перст!..
...Словно быкам - хлыст,
Вечен богам крест.
Ольга Сафрошина # 22 ноября 2014 в 01:23
...Оживи на земле, нет, не можешь, лежи, так и надо,
О, живи на земле, как угодно живи, даже падай,
Но придет еще время - расстанешься с горем и болью,
И наступят года без меня с ежедневной любовью.
Татьяна Трифонова # 22 ноября 2014 в 03:49
Хотелось бы уточнить, что число лайков играет роль только в том случае, если они поставлены восхищенными читателями группы, а не верными друзьями с собственной страницы.:)
Пелагея Черепихо # 22 ноября 2014 в 05:10
* * *

Вечер. Развалины геометрии.
Точка, оставшаяся от угла.
Вообще: чем дальше, тем беспредметнее.
Так раздеваются догола.
Мария Шашерина # 23 ноября 2014 в 00:19
Смерть придет и найдет
тело, чья гладь визит
смерти, точно приход
женщины, отразит.

Это абсурд, вранье:
череп, скелет, коса.
«Смерть придет, у нее
будут твои глаза».
Надежда Оланга # 23 ноября 2014 в 06:31
Опуская веки, я вижу край

ткани и локоть в момент изгиба.

Местность, где я нахожусь, есть рай,

ибо рай — это место бессилья. Ибо

это одна из таких планет,

где перспективы нет.
Тронь своим пальцем конец пера,

угол стола: ты увидишь, это

вызовет боль. Там, где вещь остра,

там и находится рай предмета;

рай, достижимый при жизни лишь

тем, что вещь не продлишь.
Местность, где я нахожусь, есть пик

как бы горы. Дальше — воздух, Хронос.

Сохрани эту речь; ибо рай — тупик.

Мыс, вдающийся в море. Конус.

Нос железного корабля.

Но не крикнуть "Земля!".
Можно сказать лишь, который час.

Это сказав, за движеньем стрелки

тут остается следить. И глаз

тонет беззвучно в лице тарелки,

ибо часы, чтоб в раю уют

не нарушать, не бьют.
То, чего нету, умножь на два:

в сумме получишь идею места.

Впрочем, поскольку они — слова,

цифры тут значат не больше жеста,

в воздухе тающего без следа,

словно кусочек льда
Нора Абрикосова # 23 ноября 2014 в 07:30
Часы останови, забудь про телефон
И бобику дай кость, чтобы не тявкал он.
Накрой чехлом рояль; под барабана дробь
И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.

Пускай аэроплан, свой объясняя вой,
Начертит в небесах "Он мертв" над головой,
И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть,
Регулировщики — в перчатках черных пусть.

Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.

Созвездья погаси и больше не смотри
Вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
Слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти.
Ольга Сафрошина # 23 ноября 2014 в 11:06
(...) Так долго вместе прожили без книг,
без мебели, без утвари, на старом
диванчике, что — прежде чем возник —
был треугольник перпендикуляром,
восставленным знакомыми стоймя
над слившимися точками двумя.
Яндекс.Метрика